Западным энциклопедиям лукавства не занимать. Разумеется, RAMONES были в какой-то степени отцами панк-рока. Но тогда Игги Поп Сотоварищи выступают за Святого Духа, а Гнилой Джонни и Контингент Бромли за сынов. Понятное дело, что легенды прото-панка МС 5, имеющие полное право называть себя ныне «панками до панка, новой волной до новой волны и даже МС до Хаммера» были слишком социальны для слоняющихся по подворотням лоботрясов, а вкупе с NEW YORK DOLLS, провозгласившими своим музицированием в принципе актуальную для пост-хипповской эпохи «эстетику хлама», еще и слишком умелыми. Время требовало вернуть рок на улицу (Боже, как же я ненавижу PINK FLOYDI). Время требовало просто громко и быстро фигачить на гитарах.

Изначально RAMONES были трио: долговязый Джеффри Хьюман — барабанщик, гитарист Джон Каммингс — со свежекупленным за 50 зеленых подержанным «Mosrite»'oM, Дуглас Колвин — будущий хитмейкер, басист, и очень бойкий малый Том Эдерли — как бы менеджер. Парням очень импонировала карьера битлов-до-Эпстайна и, посему, названием был взят стародавний псевдоним Маккартни — Пол Рамон: легендарный песнопевец придумал его для поездки в Гамбург. В тон вывеске каждый участник коллектива автоматически стал РАМОНОМ: верзила Джефри стал Джои Районом и обернулся вокалистом (плох тот барабанщик, который не хочет быт певцом — вспомним Игги, Эндрю Элдрича и Фила Коллинза), Джон стал попросту Джонни, Дуглас — Ди Ди, а Том — Томми Районом и (ха-ха) барабанщиком. Хорошо поношенные синие джинсы и черные кожанки байкеров из 50-х — чем не имидж для группы нового времени?

В таком виде квартет терроризировал в течение 74-го года легендарный клуб «CBGB's» (выступления минут по 20), в котором несмотря на строгую на вид вывеску — «кантри-энд-блю-грасс бар» — благополучно играли т. н. «представители нью-йоркской панк-сцены»: BLONDIE, TELEVISION, RICHARD HELL & THE VOIDOIDS, NEW YORK DOLLS и PATTI SMITH GROUP. По ходу доставучий Томми трепал нервы телефонными звонками столпам американской рок-журналистики. Достав до печени Лизу Робинсон, редактора нафокстроченного журнала «Rock Scene», Томми уговорил-таки ее прийти на концерт своей группы.

"Вы нас полюбите, чес-слово, если придете на наш сейшн в «CB's» во вторник", — канючил Томми. «Эти парни не могут быть такими крутыми, как они о себе рассказывают», — сказала Лиза и забилась со своим приятелем Дании Филдсом, ведущим муз-колонки в «Soho Weekly News», что если RAMONS — отстой, они получат свои денежки за вход с них и посмотрят другие группы. Хоть и говорят, что чудес не бывает, но Дании, почитавший себя за доку в рок-н-ролле, увидев RAMONES, настолько ошалел, что попросился в менеджеры коллектива. «Н-ну, — сказал Джонни Рамон, — это очень клево. Но нам вообще-то нужна новая ударная установка. Купишь нам новую ударную установку?» Еще больше одуревший Дэнни призанял у мамаши пару тысчонок и приобрел требуемый инвентарь, а вслед за тем раскрутил владельца рекорд-лэйбла «Sire» Саймура Стейна на контрактик для группы, подмазавшись предварительно к его жене Линде. RAMONES стали первой панк-рок-группой, подписавшей контракт. Сделка совершилась в конце 1975-го, и в начале следующего года дебютный альбом «Ramones» провозгласил нечто новое в мировой культуре: гитарный чес (Джонни так и проиграл всю карьеру на с трудом освоенных, но совершенно атомных барре), гнусавый голос, каноническая фотообложка, простые на вид, но глубокие по смыслу тексты на тему дешевых кайфов, бесприютной юности и физической деградации — «а щас я нюхну малость клея» — и мегахит «Blitzkrieg Вор» — было с чего стать звездами. «Мы играем три аккорда, но это те самые правильные три аккорда», — и тогда, и потом приговаривали рок-герои. Сейчас этот диск — признанная классика, а тогда только 111 место в американском хит-параде. После дебюта, вставшего «Sire» в $6.200, группа начала гастрольный тур, который продолжится вплоть до последних дней RAMONES (за 22 года карьеры они дадут 2263 концерта).

На пути к мировому признанию лежала Англия, и RAMONES ее посетили, оказав, заметим, «огромное влияние на новую волну местной рок-музыки». (Ну а влияние RAMONES на советский панк-рок вообще трудно переоценить). В августе 75-го в британском музыкальном еженедельнике «Melody Maker», всегда и вовсю старавшемся держать нос по ветру, американский квартет был помянут теплым словом в статье о новом веянии из клуба «CBGB's», а родная пресса назвала их «лучшей песенной группой со времен VELVET UNDERGROUND».

В конце того же победного 76-го группа выпускает второй диск «Ramones Leave Home», который становится хитом в Штатах и безнадежно крутым бестселлером в Британии. Настолько крутым, что по прошествие времени RAMONES и примкнувшие к ним SEX PISTOLS были назначены ключевыми группами мировой панк-революции (последними, правда, тогда больше помыкали). Один британский таблоид обозвал кумиров молодежи «Шокирующими Нюхателями Клея», на что Ди Ди, публично выругавшись, заметил: «Все-таки здорово, что мы свалили от этих мудаков 200 лет назад. Надеюсь, они в действительности не думают, что мы нюхаем клей. Я завязал, когда мне было восемь».

Особо смачным хитом стала композиция «Sheena Is A Punk Rocker», вошедшая в британский Топ 40 и, следом за ней, осенью 77-го, новый лонг-плэй «Rocket To Russia» (рабочее название — «The Ramones Get Well») — беспримерный вклад в развитие товарищеских отношений между Востоком и Западом и самый удобоваримый, с точки зрения современников, альбом RAMONES. (Но нам-то с вами все равно, мы ведь все их диски любим?)

Поскольку ударник Томми (да он, собственно, и не был таковым в полном смысле слова — до Великой группы работал инженером с Херби Хэнкоком и Джоном Маклафлином на знаменитой «Record Plant» в Нью-Йорке) уволился из коллектива по весне 77-го, не дождавшись лавровых венков и почестей, его место занял бывший барабанщик THE VOIDOIDS Марк Би, тут же принятый в Семью и окрещенный Марки Районом. С Марки был немедленно записан и выпущен летом 78-го четвертый альбом «Road To Ruin», ставший, в некотором смысле, очередным достижением для РАЙОНОВ — это первый диск, превышавший 30 минут по длительности звучания, и, хотя RAMONES могли бы войти в историю уже только тремя первыми дисками, являвший собою квинтэссенцию творчества команды: от баблгам-припевок до серф-рока и бит-музыки 60-х, так любимых всеми участниками бэнда.

За отчетный период авторитет коллектива вырос немеряно, и режиссер Роджер Корман снял группу в фильме «Rock'n'Roll High School» в качестве главных действующих лиц. Саундтрек, зафиксировавший RAMONES в славе, вышел в 79-м вместе концертником «It's Alive», продававшимся только в Англии, где на участников группы смотрели как на мессий. Был изобретен чудный слоган «Gabba Gabba Hey!» — звонкий, но ничего не значащий. Известный поп-продюсер, изобретатель Стены Звука и творец поп-опер в масштабах одной песни — Великий и Всемогущий Фил Спектор созрел для сотворчества с РАЙОНАМИ.

Каждый раз после выхода нового диска (в частности, после второго, третьего и четвертого) маститый специалист звонил Джои и вежливо осведомлялся: что тот думает о своем собственном новом диске? Джои ответствовал: «Ну, это круто». Фил на это всякий раз приговаривал: «М-да? Ну, может в следующий раз вы запишите настоящую рок-н-ролльную пластинку, Великую пластинку вместо просто хорошей пластинки?» После «Ruin» продюсерское сердце не выдержало, и альянс Спектор-РАМОНЫ состоялся.

«End Of The Century» был записан в нечеловеческих условиях для коллектива. Фил заездил музыкантов как мог — не то чтобы он не любил RAMONES, просто это был его метод работы. Популярными фразами в студии были: «Сделай это. Ты можешь это сделать? Сделай это». После того, как замученный Филом Джонни сказал «нет» — после десяти часов попыток сыграть первые аккорды взятой для альбома «Rock'n'Roll High School» — Спектор рявкнул: «Ты никуда не пойдешь!» Джонни отмахнулся: «Ну и что, ты меня теперь пристрелишь?» Результатом боев стал полноценный, динамичный, но просто хороший альбом, вышедший в январе 1980 г. Кавер THE RONETTES «Baby I Love You», вошел в десятку в Британии, а в US поднялся до 44 места.

Шестой альбом, не такой крутой, как предыдущие пять, но вполне внятный, чтобы продлить успех «Pleasant Dreams» был отпечатан летом 81-го. Новый продюсер Грэм Гулдман, бывший участник HOLLIES и 10СС, вывел из саунда RAMONES все поползновения в сторону 60-х и оставил один голый панк-рок, каким он себе его представлял — с запоминающимися навязчивыми песнями и металлическим звучком. Весь последующий 82-й год группа почивала на лаврах и каталась в туре, вернувшись только весной 83-го с диском «Subterranean Jungle», неброским, но опять же хорошим, возвращавшим слушателя в 70-е колким дисторшн-звуком. Сразу после выхода «Jungle» Марки Района выставили из коллектива («Джонни не нравилось, что я выпиваю») и взяли Ричарда Рейнхарда (он же Ричи Бю) из THE VELVETEENS. Обе свои фамилии парень оставил для того, чтобы стать Ричи Рамоном.

Новый барабанщик дал жару на очередном опусе «Too Tough To Die», рожденном в 84-году и отмеченном в истории как одна из вех американского хардкора. Продюсером на сей раз заделался экс-ударник Томми, снова ставший симпатичнейшим Томом Эдерли. Кроме того на «Too Tough To Die» Ди Ди отличился как выдающийся автор песен. Его «Endless Vacation» — в некотором роде классика наравне с опусами BLACK FLAG и HUSKER DU. Появившийся следом «Animal Boy» оказался малость покислее и, кроме хита «Somebody Put Something In My Drink» (хотя вообще-то у них каждая песня — хит) содержал боевик «Bonzo Goes To Bitburg», посвященной поездке Ронни Рейгана в германский город Битбург с целью посещения кладбища нацистских штурмовиков (для смеха — правоверный республиканец Джонни сказал как-то, что Рейган «лучший президент в нашей жизни»).

Конец 80-х, пышущий жизнерадостной попсой — не самое милое время для олдовых панков. Возвращенный в лоно родной группы Марки участвует в записи «Brain Drain» (89). Этот диск и предыдущий «Halfway To A Sanity» (87) отменно хороши, но отклика в сердцах критики не оставляют. Даже мегахит «Pet Sematary», написанный для одноименного фильма по страшилке Стивена Кинга, не радует журналистов. Зато фаны по-прежнему торжествуют. Дело панк-рока цветет и пахнет. Не очень уверенный в этом Ди Ди определяется с собственной карьерой и уходит из RAMONES дабы чтобы стать рэппером (!) Ди Ди Кингом (после того как его дебютный диск «Standing In Spotlight» провалится, он организует группу CHINESE DRAGONS, хотя впоследствии, совместно с Ниной Хаген на ее альбоме «Freud Ich» он будет смотреться лучше). Его место занимает бывший морской пехотинец и на тот момент безработный приятель брата Джои по мелкой локальной группе Кристофер Джозеф Уорд. Перед тем как дать Кристоферу свою фамилию, RAMONES перепробовали 40 басистов. Новообращенный стал Си Джей Рамоном

Начало 90-х требует от звезд недюжинного здоровья, и Джои с Марки отправляются лечиться от алкоголизма. Таким образом группа возвращается в студию только в 92-м, чтобы записать первый за три года пропуска студийный альбом «Mondo Bizarro» (диск провалился — с коммерческой точки зрения), а за ним диск каверов «Acid Eaters» (удивительно забойная работа, составленная из чужих песен, любовь к которым RAMONES пронесли через все эти годы). И тут подкатила волна панк-возрождения.

Стадионы ревут и просят RAMONES. GREEN DAY и OFFSPRING тычут пальцами в пласты и фотографии и говорят, что они выросли на их музыке. Но сами кумиры полагают что вроде бы уже хватит. Альбом «Adios Amigos!» — как прощальная открытка, и вопящая публика на шестом фестивале «Lollapalooza» («Мы подумали, что это по-настоящему классное мероприятие. И к тому же я люблю METALLICA и SOUNDGARDEN», — Джои Рамон.) стали уверенной точкой в 20-летней карьере группы. Вышедший по следам американских музыкантов концертник «We're Outta Here!» ничего сверх не прибавил. И так всем было ясно, что ребята сваливают.

Леонид Фомин, Fuzz #12 (74)