 Johnny Ramone |
|
|
2001-04-20 — Вспоминая Джоуи (www.rollingstone.com) |
Дэвид Берн, Билли Джо Армстронг и другие отдают дань уважения Джоуи Рамону.
 Дэвид Берн
Джоуи был примером фантастического напряжения. Увидев его на сцене, можно сказать, что он чертовски милый парень. Но в то же время он создавал образ настоящего бунтовщика. Помню, я был удивлен одним фактом о них после того, как узнал, что они выступают в CBGB: это была единственная из известных мне групп, у которых был свой художественный директор. Джоуи и Артуро Вега плотно работали вместе. Там была небольшая комнатка за углом, в которую мы частенько заходили и в которой порой околачивались. У Артуро там были огромные рекламные плакаты из супермаркетов. Я подумал тогда: «У них все продумано, лучше, чем кажется на первый взгляд». Недавно я прочел одно интервью, в котором они говорили: «Мы понимали, как мы хотели выглядеть еще до того как понимали, что нам играть». Может показаться, что они старались кого-то изобразить из себя перед аудиторией, но они работали только на себя. И это было круто.
Билли Джо Армстронг, Green Day
Если бы не было Ramones, а Джоуи в частности, не было бы ни Green Day, ни Offspring, ни Rancid, ни Blink182 — не появилось бы вообще ни одной современной панк группы. Есть группы, которые возникли под влиянием Ramones, но даже об этом не знают.
The Ramones звучали как рок-н-ролл в своей наилучшей форме: они сами добились этого совершенства. Я видел их около десяти лет назад на туре «Escape from New York»; я был там со своей подружкой. Ramones — это не просто такая группа, на которую ты бы пошел. Это группа, которая даже поможет тебе закрутить роман. Я помню, как смотрел по сторонам и разглядывал народ, который был на концерте. Это было что-то схожее с духом пятидесятых. Это группа уличных парней, которые не боятся петь сентиментальные любовные песни.
По пути в Японию один чел сказал нашему тур менеджеру, чтобы тот попросил меня позвонить Джоуи, так как он тогда был уже очень серьезно болен. На самом деле я даже не знал, что и говорить. Я просто позвонил ему и сказал: «Эй, я тут на днях купил виниловую пластинку „She's the One“ за сорок баксов.» А он засмеялся и сказал: «Я слышал, что вы парни продвигаете молодых музыкантов и создаете группы и что вы первой песней им даете играть „Blitzkrieg Bop“. И это классно.» А потом он сказал: «Ну все, мне пора, тут люди, с которыми я должен поговорить.» И это всё…
Джо Страммер, The Clash
Записи Ramones с шумом ворвались на лондонскую сцену, как бомбардировщик, до отказу набитый бомбами, начинающий атаковать чужую землю. Их влияние на нас нельзя переоценить. Когда группа приехала к нам, чтобы выступить в Round House, перед концертом произошел один забавный случай. Разным участникам Clash и Sex Pistols было запрещено появляться на концерте, потому что там были кое-какие проблемы с организаторами. И было действительно клёво, когда Ramones открыли окно своей гримёрки, выходящее на аллею, и самолично допустили нас до своего шоу. А затем они вышли на сцену и буквально «взорвали» зал своим легендарным: «One, two three, four, hey, ho, let's go!»
Боб Маулд
Впервые, я услышал Ramones в 76-ом, когда вышел их первый альбом. Вообще-то мне его тогда подарили на шестнадцатилетие. Когда я его послушал, я был шокирован. Все было так просто, голос Джоуи был таким странным, необычным для того времени визжащих и орущих металлистов. Я мгновенно «заболел» этой музыкой. Я тогда подумал: «Мне срочно надо в город! Я должен быть в группе!» Эта музыка содержала в себе что-то вроде призыва «Я могу это сделать! Я должен! Я буду!»
Корин Такер, Slitter-Kinney
Мой напарник по группе Керри записал мне на кассету песни Ramones ещё тогда, когда мы только создавали группу и ещё толком не знали друг друга. Их музыка мне показалась очень приятной. Моя любимая их песня — «Danny says», песня о том, каково быть в пути. Их песни вносили какую-то долю романтики в моё пребывание в группе и в мою любовь к музыке. Мы написали песню «I Wanna Be Your Joey Ramone», потому что мы действительно любили песни Ramones. Хоть это песня и о чем-то вроде кражи мужской силы, мы написали её о парнях, которых мы действительно уважали. Я знаю, что он посетил одно из наших шоу. Я горжусь этим. Это просто даёт мне право думать, что мы сделали все правильно с нашей группой.
Торстон Мур, Sonic Youth
Ramones, а особенно Джоуи, были наверно наиболее важной музыкальной мощью для таких всем недовольных идиотов, как я. Мы жили в ранних семядисятых, но не имели и не хотели иметь никакой связи с диско или с напыщенным и неинтересным роком. Джоуи был долговязым, тощим и с тем, что мой дед называл «подземным загаром». Он был ну очень бледным. А помимо всего он был ещё и лидер-вокалистом. Сам же я был высоким глупым ботаником из школы. И неожиданно в мою жизнь вошел этот парень. Они одевались как уличные хулиганы, хотя на самом деле они были не жесткими ребятами. Этот создаваемый ими образ как нельзя лучше подходил им, хотя они всегда говорили, что они всего лишь тупые парни из Куинса. Было удивительно посещать их концерты в 76 и 77 годах. Ты входил в зал и не видел в нем панков, истыканных булавками. Там было полно молодых, талантиливых экспериментальных музыкантов, которые интересовались такими группами, как Television и Patti Smith. А Ramones в некотором отношении были впереди их всех, хотя бы потому, что были проще.
Эксен Черникова, X
Влияние Ramones было чем-то таким, с чем мы жили так долго, что стали воспринимать это как должное. Теперь этого больше нет, и нужно просто испытывать благоговение перед тем, что он сделали. Особенно велико значение Джоуи, потому как он был символом. Он был «святым» для многих. Его смерть создала ужасную пустоту в сердце. Такого не было после ухода Сида Вишеза или Дерби Крэша. Это напоминает мне время, когда умер Ален Гинзберг. Подобные им люди незаменимы. Для многих известных мне музыкантов это настоящий удар.
Дэйв Гроул, Foo Fighters
Однажды мне представили его в CBGB, но я даже не смог разглядеть его глаз. Он был восемь с половиной футов в высоту. Просто невообразимо. Но вместе с тем он был невероятно милым парнем, не очень отличавшемся от того, которого можно видеть в Rock'n'Roll High School. Казалось, он всегда обладал каким-то особым чувством собственно достоинства, и я уверен, что многим его будет тяжко не хватать.
Родни Бингенхаймер, KROQ DJ
The Ramones были моими первыми гостями на моей первой передаче, которую я вёл на радио KROQ, и в течение многих лет они вновь становились моими гостями, или хотя бы я связывался с Джоуи по телефону. Джоуи был самым милым человеком из всех что я знал, дружелюбным, с доброй душой, и он по-настоящему ценил музыку. Он был немного застенчивым. Но ты мог позвонить в любую минуту, и он заговорил бы с тобой о чём угодно. Я всегда буду скучать по открыткам к Рождеству от него. Он всегда заканчивал их одинаково: «Rock'n'Roll». Это была просто его подпись: «Rock'n'Roll».
Алан Аркуш, сценарист и режиссёр «Rock'n'Roll High School»
В фильме Rock'n'Roll High School есть момент, когда директор школы сжигает пластинки. И вдруг в самый нужный момент все самые важные записи куда-то исчезли. У нас были тонны никому не нужных записей, но также несколько важных вещей для крупных планов, и они как раз куда-то делись. И мы не могли дальше снимать. И тут Джоуи скромно вышел и сказал: "Я тут нашел стопку пластинок и решил, что они действительно очень хорошие, поэтому я хотел бы сохранить их. Это были Highway 61 Revisited, Sticky Fingers и Who's Next. Это три из тех пластинок, что Джоуи спас. Это были мои личные копии, которые я собирался уничтожить ради фильма, но Джоуи не мог этого допустить.
Дэвид Йохансен
Джоуи был хорошим парнем. Просто хорошим. У него была удивительная жизнь, и он мог ставить перед собой цель и добиваться её. Это дано не многим. Я слушал их, когда они ещё только начинали. Они были великолепны. Что мне нравилось в Джоуи и что я хорошо помню о нем, это то, как мы стояли, наблюдая за выступлением какой-нибудь группы или же на шумной вечеринке. Мы стояли рядом и молчали на протяжении нескольких минут. А потом он вдруг говорил: «Странно, не так ли?» Оказывается, мы на протяжении пяти минут наблюдали молча за одним и тем же, после чего он только сказал: «Странно, не так ли?» Вот что мне запомнилось.
Много раз я ездил с ними в тур вверх и вниз по побережью, много играл с ними в Бостоне. Однажды после концерта мы все собрались, чтобы ехать. Когда мы уже забирались в фургоны, я спросил у Джоуи: «Куда ты сейчас собираешься ехать?» В смысле я хотел узнать, в каком отеле он остановится. А он ответил: «Отель! Мы собираемся домой! Ты думаешь, мы будем тратить деньги на отель?» Я тут же понял эту идею и с тех пор начал возвращаться после концертов домой, если я находился от дома в пределах 600 миль. Так я кое-чему научился у него.
Донна Р., The Donnas
Я начала слушать Ramones, когда мне было 9. Их музыка так притягательна, что даже детям он может понравиться. Она немного безумная, но именно та причина, по которой она такая клёвая. Джоуи изменил общепринятое представление о рок-н-ролле, и что действительно здорово, так это то, что он ничего не требовал за ту революцию, которую он совершил. Тысячи лидеров других групп хотели быть такими, как он. Он произносил слова с особым акцентом, и как-то странно держал микрофон, согнув ногу, стоящую впереди. Он по-настоящему начал революцию. Есть много групп, которые тоже могут претендовать на звание революционеров в музыке, но никто не заслуживает этого больше, чем Ramones.
www.rollingstone.com. Перевод © Левнер Дмитрий |
|
Участники 